Паразитическая система

Паразитическая Система – это то, что сейчас существует на Земле. Населением планеты управляют не лучшие из лучших, как принято в разумных цивилизациях, а худшие из худших, как заведено в Тёмных Мирах! Небольшая кучка зомбированных, обманутых, искалеченных и озлобленных людей обманывает и эксплуатирует почти всё население планеты. Мало того, бездумное исполнение приказов сделало помощников Князей Тёмного Мира самыми настоящими убийцами, кровавыми монстрами, портящими жизнь и себе, и другим... Но «морковка», которую перед ними держали их хозяева долгие века, тоже оказалась банальным обманом, только ещё более подлым и циничным…

Предвидение из прошлого века

ppv1Статья из 1984 года о романе "1984" и о том, что предсказал Оруэлл

«ТЕЛЕСКРИН соединял в себе приемник и передатчик. Он улавливал любой звук, едва превышавший самый осторожный шепот: больше того, — пока Уинстон находился в поле зрения металлического диска, его могли так же хорошо видеть, как и слышать. Нельзя было, конечно, знать, следят за вами в данную минуту или нет. Можно было только строить разные догадки насчет того, насколько часто и какую сеть индивидуальных аппаратов включает Полиция Мысли. Возможно даже, что за каждым наблюдали постоянно. И во всяком случае, ваш аппарат мог быть включен когда угодно. Приходилось жить, и по привычке, превратившейся в инстинкт, люди жили, предполагая, что каждый производимый ими звук — подслушивается, и любое их движение, если его не скрывает темнота, — пристально наблюдается... Не трудно придавать лицу бесстрастное выражение, можно при известном усилии контролировать дыхание, но контролировать биение сердца невозможно. А телескрин настолько тонкий аппарат, что способен уловить даже его...»

Телескрин — одно из главных действующих лиц, хотя он сам лицо неодушевленное, романа покойного английского писателя Джорджа Оруэлла «1984». Роман этот появился в 1949 году и завоевал огромную популярность на Западе, сделав взятый наобум год 1984-й своеобразным историческим рубежом — «промежуточным финишем» в глазах и писаниях целого легиона политологов, социологов, футурологов и журналистов. Заглавие романа стало нарицательным понятием даже для людей, не читавших его, а выражение «Старший Брат охраняет тебя» или «Большой Брат следит за тобой» вошло в поговорку.

Джордж Оруэлл, ренегат социализма, превратившийся из попутчика прогресса в лазутчика реакции, замыслил свой роман в жанре социально-политической утопии, как карикатуру на наш строй на примере лейбористской Англии, «переродившейся» в «коммунистическую». Но история сыграла — просто не могла не сыграть — злую шутку и с автором романа, и с его апологетами. Каждый год от 1949-го до 1984-го всё явственнее, всё убедительнее показывал, что Оруэлл, сам того не желая, сам того не ведая (впрочем, последнее можно и оспорить), нарисовал не карикатуру на социализм и коммунизм, а вполне реалистическую картину современного капитализма-империализма. То, в чём упражнялась изощренная фантазия Оруэлла, стало явью западного мира, и в первую очередь Соединенных Штатов Америки — подлинного, а не вымышленного «центра зла» наших дней.

Любопытное — и символическое! — совпадение: отрывок из романа, процитированный выше, я нашел вынесенным в конденсированной форме в качестве эпиграфа к недавно вышедшей книге Джеймса Бэмфорда «Дворец головоломок». Книга эта посвящена американскому Агентству национальной безопасности (АНБ). Оно хорошо известно широкой публике в Соединённых Штатах, а за их пределами куда меньше, чем ЦРУ или ФБР, что по крайней мере несправедливо. Это ведомство по своей технической оснащенности, материальным ресурсам и количеству сотрудников превосходит все аналогичные американские службы, вместе взятые, и является бесспорным фаворитом-претендентом на звание «Старшего» или «Большого Брата».

ppv2

Штаб-квартира АНБ. В 2013 перебежчик Сноуден передал общественности секретную информацию АНБ, касающуюся тотальной слежки американских спецслужб за информационными коммуникациями между гражданами многих государств по всему миру при помощи существующих информационных сетей и сетей связи, включая сведения о проекте PRISM, а также X-Keyscore и Tempora. По данным закрытого доклада Пентагона, Сноуден похитил 1,7 млн секретных файлов.

Говоря об АНБ, сенатор Фрэнк Чёрч предупреждал: «Его возможности, направленные в любое время против американского народа, не оставят ничего от частной жизни американцев. Да, таковы его возможности следить за всем... Негде будет спрятаться»

Чёрч подчеркивал, что «технологические возможности, которые разведывательное сообщество предоставило в распоряжение правительства, могут помочь ему установить тотальную тиранию». Да, именно к этому и идёт дело. 1984 год уже на дворе, и оруэлловский телескрин, казавшийся фантастикой в 1949 году, выглядит допотопным монстром по сравнению с новейшими достижениями того, что Бэмфорд называет «технотиранией». Бывший министр юстиции США Рамсей Кларк пишет, что «аудиовизуальное вторжение», практикуемое карательными органами и спецслужбами, «грозит полным перерождением общества, превращением его в питомник, где никто не знает, следят ли за каждым его поступком, подслушивают ли каждое его слово...» То есть реальным перерождением и превращением в мир, созданный фантазией Оруэлла.

Если другие американские ведомства меряют количество имеющихся у них компьютеров квадратными футами, то АНБ пользуется аршином акров! Нигде в США не сыщешь такой концентрации самых совершенных ЭВМ, как в подземных помещениях штаб-квартиры Агентства национальной безопасности. Об объёме их работы свидетельствует хотя бы такая деталь: количество подлежащей уничтожению секретной информации составляет сорок тонн бумаги в день! Объединенные компьютерной пуповиной с ЭВМ Центрального разведывательного управления, Федерального бюро расследований и других «Больших Братьев», эти электронные филеры могут наблюдать и наблюдают буквально за каждым американцем, знают о нём буквально всё. От реального телескрина дядюшки Сэма нет укрытия, нет спасения. Он подслушивает твои телефонные разговоры, перлюстрирует твою почту, следит за твоими передвижениями, а главное — за движением твоей мысли.

Одна только «технотирания», взятая в чистом виде, уже перечеркивает знаменитую четвертую поправку к конституции США, гласящую: «Право народа на охрану личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков или арестов не должно нарушаться». Не должно? И это обещают гражданам страны, правительство которой, по данным журнала «Пэрейд», завело на них 6 723 различных видов картотек, содержащих 3,9 миллиарда индивидуальных досье, то есть приблизительно по 18 досье на каждого мужчину, женщину и даже ребёнка!

ppv3Оруэлл писал в «1984», что телескрину и его хозяевам «при всей их изобретательности, никогда не научиться читать мысли человека». Здесь он явно оказался лжепророком, явно «недотянул». Дело даже не столько в технической плоскости проблемы — в «детекторах лжи», в ЭВМ, раскодирующих голос, во всевозможных психологических тестах и «сыворотках правды», в десятках и сотнях миллионов отпечатков пальцев и всепроникающих досье. В конце концов всё это — «технотирания», та же допотопная полицейская дубинка, лишь подтянутая до «уровня века». Главное — не техническая плоскость проблемы, а её социально-политическая объемность, не тирания роботов, а тирания работодателей, контроль над мыслями, осуществляемый низведением мыслящего существа до уровня нерассуждающего производителя и потребителя.

Главное — не техническая плоскость проблемы, а её социально-политическая объемность, не тирания роботов, а тирания работодателей, контроль над мыслями, осуществляемый низведением мыслящего существа до уровня нерассуждающего производителя и потребителя.

В обществе, нарисованном Оруэллом в «1984», самую низкую ступень занимают так называемые «пролы» (от слова «пролетариат»). В глазах правителей «пролы» — «существа низшего порядка, которых, как животных, следует держать в повиновении... Тяжелый физический труд, заботы по хозяйству и о детях, мелкие стычки с соседями, фильмы и футбол, пиво, а больше всего азартные игры — вот и весь их умственный горизонт... В Лондоне громадное количество воров, бандитов, проституток, торговцев наркотиками и гангстеров — целое государство преступников в государстве».

Как видим, знакомая картина. И не только по Лондону. Нет, это не идеал социализма, это быт капитализма. А животное положение «пролов» — его цель. Добиться её можно лишь в том случае, если стереть грань между человеком и животным, отучить первого мыслить. Капитализму это диктует закон самосохранения, закон выживаемости. Как говорит сам Оруэлл: «Пока их («пролов») сознание не проснется, они не восстанут».

«Технотирания» — важная, но не единственная форма подавления «пролов». Их надо ещё разлагать, чем, собственно, и занято общество насилия. И, наконец, их надо обманывать. Недаром лозунг правителей оруэлловской утопии гласит: «Пролы и животные свободны». Если собрать воедино всё, что пишется на Западе о свободе и демократии, то получатся идеологические отходы, превосходящие компьютерные отходы ЭВМ Агентства национальной безопасности США. Эти писания, хотя и не столь откровенные и циничные, как оруэлловский лозунг, преследуют по существу аналогичную задачу. Свобода для немногих, для избранных, обеспечивается животным положением большинства, а для него самого этого положение объявляется свободой. В. И. Ленин писал: «Буржуазная демократия... всегда остаётся — и при капитализме не может не оставаться — узкой, урезанной, фальшивой, лицемерной, раем для богатых, ловушкой и обманом для эксплуатируемых, для бедных»

Таковы исходные позиции, которые неминуемо, неотвратимо приводят капитализм к оруэлловскому обществу. Автор «1984», пытаясь опорочить социализм, на деле домыслил в художественных образах то, что в эмбриональном состоянии уже заключалось в капитализме. Возьмём для примера — классического — Соединённые Штаты. Конституция США, провозглашенная около двухсот лет назад, начиналась со слов «Мы, народ...» Но это были не «пролы». 55 членов конвента, принявшего конституцию, состояли из плантаторов-рабовладельцев, крупных землевладельцев, финансистов и промышленников.

Нет «пролов» и в нынешнем конгрессе США. Недаром одну из его палат — сенат называют «клубом миллионеров», а популярная в Штатах поговорка гласит: «Конгресс — это самое лучшее из того, что можно купить за деньги». Естественно, подобные подарки делают себе те, кто имеет кучу денег, сравнимую с компьютерными отходами АНБ. «Я верю в разделение труда, — говорил сенатор Пенроуз. — Вы посылаете нас в конгресс. Мы принимаем законы, которые дают вам возможность делать деньги. Из полученных прибылей вы вносите новые вклады в наши избирательные фонды, чтобы опять направить нас в конгресс для принятия законов, которые позволят вам делать ещё больше денег». Это не из сатирической утопии Оруэлла. Пенроуз не персонаж романа «1984». Он действительно был членом сената США. Кстати, високосный 1984 год — год очередных президентских и парламентских выборов за океаном. Уже сейчас на дальних подступах к ним ясно, что они будут наиболее дорогостоящими выборами в американской истории.

«Пролы и животные свободны»... Невольно вспоминается несколько пошловатый анекдот о некоей даме, не желавшей выходить замуж за гориллу лишь потому, что у неё нет денег. Оруэлл, как всякий стандартный ренегат социализма, отчаянно пытался развести причинно-следственные мосты между властью денег и демократическими свободами. Но, как художник — воздадим "кесарево кесарю" — весьма незаурядный, он то и дело наводил эти мосты.

Недаром неоконсерваторы, как ныне величают себя «перековавшиеся» леваки и либералы всех мастей — от ультракрасных до пастельно-розовых — никак не могут простить Оруэллу, ставшему во всём остальном их знаменосцем, что он, «подарив» свободу капитализму, «оставил» за социализмом равенство, ну «хотя бы» в экономической области. Так, один из столпов американского неоконсерватизма, редактор журнала «Комментари» Норман Подгорец, процитировав слова Оруэлла о том, что «капитализм, вероятно, обречен», поскольку он «ведёт к очередям безработных, крахам на бирже и войне», с явным сожалением и даже неудовольствием присовокупляет: «Нет ничего более трудного для интеллектуалов в наш век, чем полный отказ от социализма». Не смог сделать этого даже Оруэлл, продолжает Подгорец, «хотя он и гордился своей силой смотреть в лицо неприятным фактам».

Недаром неоконсерваторы никак не могут простить Оруэллу, ставшему во всём остальном их знаменосцем, что он, «подарив» свободу капитализму, «оставил» за социализмом равенство, ну «хотя бы» в экономической области.

Здесь не место вдаваться в дебри вопроса о том, сколько социалистического «осталось» в Оруэлле. (Он умер в 1950 году сорока шести лет от роду). Я остановился на высказывании Подгореца лишь потому, что оно содержит, во-первых, признание гигантского влияния идей социализма на интеллектуальную элиту Запада, а во-вторых, — «слабинки» Оруэлла. (Меня нисколько не удивило бы, если бы «детектор лжи» или телескрин «Большого Брата», вернее, дядюшки Сэма, поставил Оруэллу, несмотря на его, казалось бы, животный, патологический антикоммунизм, «неуд» по идеологическому поведению).

«Сила смотреть в лицо неприятным фактам» — как раз и является источником парадоксальной на первый взгляд метаморфозы, которую претерпевает «1984». Пасквиль на мир социализма превращается в «натурную съемку» капитализма.

Соединенные Штаты эпохи «имперского президентства» Рональда Рейгана наиболее разительный тому пример. Возврат к первоначально дикой нахрапистости капитала, беззастенчивый демонтаж и без того худосочного социального законодательства, блеск злата и треск рубищ всё реже обставляются медоточивой фортификацией лжи. Как сказал сам Рейган, правда, по несколько иному поводу: «Если вы пытаетесь мешать соль с сахаром, то у вас не будет ни хорошей соли, ни хорошего сахара». В мире капитала «сладкая жизнь» немногих оплачена тем, что большинство общества возвращается несолоно хлебавши с пира «всеобщего благоденствия».

Год 1984-й только-только начался, он ещё девствен, он ещё не успел обрасти грехами статистики. Но вот несколько цифр за прошлые годы, которые не обессмертил Оруэлл, но которые, тем не менее, неплохо подоил «Большой Брат». В руках 350 промышленных монополий, составлявших всего 0,002 процента компаний капиталистического мира, — находилось около 70 процентов всех активов и прибылей, и гнули на них спины две трети всей рабочей силы, то есть, по-оруэлловски, «пролов». В самих США ничтожная — 0,3 процента — доля населения владела 22 процентами богатств страны, а на счету 60 процентов граждан было всего лишь 7,5 процента этих богатств.

ppv4 В США с 2017 года один процент буквально богаче, чем 90% населения страны

За этими стерильно выглядящими процентами стоит тотальный грабеж, не менее тотальный, чем слежка, стоят десятки миллионов безработных и бездомных, голодных и холодных «пролов», балансирующих на грани нищеты и сваливающихся в её пропасть, лишённых всех и всяческих свобод, ибо, «как подтверждает история, когда гражданин теряет экономическую свободу, он вместе с ней теряет и свободу политическую». Автор этого умозаключения не социалист и даже не Оруэлл, а председатель совета директоров крупнейшего банка Соединенных Штатов Америки «Ферст нэшнл сити бэнк» Уолтер Ристон, отнявший у самого Дэвида Рокфеллера титул «Мистера Истеблишмент», то есть человек, которого даже Норман Подгорец, даже телескрин не могут заподозрить в «подрывном инакомыслии».

ppv5Уровень экономического неравенства в современной России сопоставим с дореволюционными показателями, следует из доклада, подготовленного исследователями Всемирной лаборатории экономического неравенства (среди них — автор экономического бестселлера «Капитал в XXI веке» Тома Пикетти)

Что же касается «всеобщего благоденствия», то о нём можно сказать словами незатейливой песенки, которая преследовала несчастных героев «1984»:

То была лишь мечта
безнадёжная,
Промелькнувшая ранней
весной.

Мечта — для большинства, орудие обмана — для меньшинства…

Когда испаряется приторная и мутная влага социальной демагогии, то оказывается, что сахар и соль так и остались на разных полюсах. Нерастворенными и тем более неперемешанными.

Джордж Оруэлл обогатил английский язык словом «Nеwsреак». На русский оно переводится как «Новоречь». Что такое «Новоречь»? Вместо ответа приведём некоторые примеры из «1984». На фронтоне здания, в котором работал герой романа, висели лозунги:

Война — это мир
Свобода — это рабство
Невежество — это сила

В оруэлловской утопии делами войны ведало Министерство мира, заплечными делами — Министерство любви, а распространением лжи, разумеется, и вы уже, конечно, догадались, Министерство истины. «Новоречь» была формой философии двоемыслия, отрицавшей объективную действительность и «почитавшей ересь из ересей за здравый смысл». Ключевым словом «Новоречи» было «черно-белый», содержавшее два взаимоисключающих понятия. Оно «означало привычку нагло, вопреки фактам, настаивать на том, что черное — бело».

А теперь ещё одна цитата. Не из романа Оруэлла, а из доклада специальной юбилейной комиссии, созданной для организации празднования 200-летия Соединенных Штатов:

«При всем нашем богатстве и влиянии что-то сделано не так. Мы жаждем мира, однако находимся в состоянии войны. Мы верим в справедливость и равенство, однако в нашей стране существуют зло и несправедливость. Мы благоговеем перед данной нам богом природой, однако допускаем её загрязнение. Мы верим в братство людей, однако улицы стали ареной беспорядков...»

Более недвусмысленное признание политики двоемыслия, прикрытой фиговым листом «Новоречи», трудно себе и вообразить!

Почти год назад, выступая по радио в связи с очередным днём рождения Авраама Линкольна, президент Рейган сказал:

«Как-то мне говорили, что если смотреть на памятник Линкольну в посвящённом ему мемориале с одной стороны, то увидишь профиль человека, для которого характерны сила и мудрость, а если смотреть на него с другой стороны, то увидишь профиль человека, для которого особенно характерно чувство сострадания. Я смотрел на него именно так, и это действительно правда. Он научил нас по-настоящему понимать значение слов «Мы, народ...». Он заставил нас понять, что ни один человек не может управлять другим человеком без его согласия. Он был верен своему девизу: «Я не обязан побеждать, но я обязан быть честным»

Вот вам ещё один классический образчик «Новоречи»! Современные правители Соединённых Штатов в отличие от Линкольна не двоеличны, а двуличны. На одной стороне их лица красуется полумаска «Мы, народ...». Другая, обнаженная, чванливо объявляет: «Мы, монополии... Мы, военно-промышленный комплекс...». Одной стороной рта они шамкают о правах человека, другой вопиют: «Ату его!» Они навязывают своё иго не только отдельным личностям, не спрося их согласия, но и целым государствам. Последние примеры тому Гренада и Ливан, «першингизация» Западной Европы. Они мечтают о мировом господстве, мечтают не о честности, а о победе в ракетно-ядерной войне. Если сжать афористически философию этих двуликих янусов империализма, то мы получим всё те же оруэлловские лозунги:

Война — это мир
Свобода — это рабство
Невежество — это сила

Я нисколько не преувеличиваю. Не только по существу, но даже по форме. Так, девиз американских стратегических ВВС гласит: «Мир — наша профессия», а радиодиверсионные центры Вашингтона именуют себя «Свободой» и «Свободной Европой».

ppv6

Судебный процесс, проходивший в 1925—1926 годах в уголовном суде штата Теннесси над школьным учителем из того же города Джоном Скоупсом, который был обвинён в нарушении антидарвинистского «акта Батлера». Запрещалось преподавать в любом финансируемом штатом Теннесси образовательном учреждении «любую теорию, которая отвергает историю Божественного Сотворения человека, которой нас учит Библия, и учит вместо этого о том, что человек произошёл от животных низшего порядка»

Теперь о невежестве. Один из правителей оруэлловской утопии восклицает: «Вы видели останки мамонтов, мастодонтов, гигантских рептилий? Конечно, нет. Всё это выдумки биологов девятнадцатого века». Ну, как тут не вспомнить «обезьяньи процессы» в США! Не только в 20-х годах, но и в конце 70-х. Как тут не вспомнить президента Рейгана, отказывающегося верить в динозавров, ибо их существование противоречит библейской космогонии?! Вот вам еще одно, хотя и частное, доказательство того, что Оруэлл был невольным самострелом — метил в одних, попал в других. В своих.

Когда на пресс-конференции 1980 Рейгана спросили о преподавании креационизма в школах, то он ответил, что эволюция — «это только теория, и она в последние годы была поставлена под сомнение в мире науки и теперь она не такая уж непогрешимая, как когда-то считалось. Но если она всё-таки будет преподаваться в школах, я думаю, что также следует преподавать библейскую теорию творения, которая является не теорией, а библейской историей творения». «У меня к ней очень много вопросов. Я думаю, что недавние открытия на протяжении многих лет указывают на большие недостатки в ней» (Science, 1980, p. 1214)

В августе прошлого года в один и тот же день в Соединенных Штатах произошли два события. В Вашингтоне, как раз у памятника Линкольну, о котором говорил Рейган, состоялся грандиозный митинг участников похода в честь 20-летия марша на столицу Мартина Лютера Кинга, требовавшего равных прав для негров. В Сиэтле открылся съезд реакционной, милитаристской организации «Американский легион», президент, находившийся на отдыхе, решил прервать его и выступить с речью, догадайтесь, перед кем? Впрочем, здесь особой догадливости не требуется, как писал Джеймс Рестон в «Нью-Йорк тайме», «президент чувствует себя гораздо уютнее со старыми солдатами» и, добавим от себя, с новейшим оружием. Да, Рейган полетел в Сиэтл, забыв о Линкольне, о двух сторонах его профиля, о его понимании слов «Мы, народ...» и о его жизненном девизе. А ведь в тот день у памятника Линкольну собрались не только цветные Америки, но представители всех слоев населения страны, требовавшие не войны, а мира; не рабства, а свободы; не невежества, а образования.

Речь, вернее, «Новоречь», президента в Сиэтле перед «Американским легионом» была словно написана под диктовку Оруэлла. Вот всего лишь несколько примеров, имеющих самое непосредственное, животрепещущее касательство к злобе сегодняшнего дня. Президент говорил, обращаясь к легионерам: «На вашем бостонском съезде в 1980 году я торжественно пообещал добиваться соглашений о сокращении вооружений... Мы сдержали это обещание». Неужели президент исходил из того, что весь мир оглох от контузий, полученных в прошлых войнах? Конечно, нет. Он просто пользовался «Новоречью». Ведь «нулевое», «промежуточное» и прочие предлагавшиеся им решения были решениями-оборотнями, как «двойное» решение НАТО — плодом двоемыслия философии агрессии и гонки вооружений. Президент говорил, поглядывая на суфлёрскую будку, в которой сидела, ухмыляясь, тень Оруэлла:

«В этом двойном подходе нет никакого противоречия... Возрождение впечатляющего потенциала сдерживания и поиски реального сокращения вооружений и реальной стабильности — это две стороны одной медали, на которой вычеканено: «Мир и безопасность». (Помните девиз американских стратегических ВВС? — М. С.). Наши усилия направлены на поддержание мира, и этим сказано всё. Мы не стремимся к гонке вооружений. В действительности мы стремимся обратить вспять тенденции, вызвавшие эту гонку...»

Умри, лучше не скажешь!

На языке вашингтонской «Новоречи» провал женевских переговоров — это их успех. Такова логика двоемыслия. Недаром гонка вооружений объявляется «реальным сокращением вооружений». Недаром подобная политика проводится под девизом, с абсолютной точностью скалькированным с оруэлловского «1984». Я имею в виду формулу: «Сокращение через наращивание». Ни дать ни взять чистой воды Джордж Оруэлл!

Но шедевр «Новоречи», её кульминация были еще впереди. Рейган достиг их, когда провозгласил:

«Мир — прекрасное слово, но его используют слишком вольно, иногда даже злоупотребляют им. Как я уже говорил, мир — не политика, а цель. Те, кто не понимает этого, вредят сами себе. Невилл Чемберлен в 30-е годы мыслил себе мир как расплывчатую политику и в результате приблизил нас ко второй мировой войне. Сегодняшнее так называемое «движение за мир» при всей своей современной пышной риторике и театральности допускает всё ту же старую ошибку»

И, наконец, апофеоз:

«Моё сердце — с теми, кто участвует в манифестациях за мир. Я шёл бы во главе таких манифестаций, если бы думал, что они действительно служат делу мира. Но участники подлинного движения за мир, настоящие миротворцы — это люди вроде вас. Вы понимаете, что мир должен основываться на силе...»

Итак, «Американский легион» — подлинное движение за мир, а борцы за мир — этакое скопище чемберленов. Нет, не народы злоупотребляют прекрасным словом «мир», а это вы, мистер президент, злоупотребляете отнюдь не прекрасной «Новоречью», ставя все понятия вверх ногами, выдавая чёрное за белое и наоборот!

...Несколько лет назад, осматривая штаб-квартиру ФБР в Вашингтоне, слава богу, в качестве туриста, я увидел огромный плакат, на котором в угрожающей позе был изображен советский солдат в гигантской меховой шапке и с автоматом наперевес. Плакат выполнял неблаговидную функцию пугала. За годы работы в Соединенных Штатах я вдоволь насмотрелся этих пугал в печати, кино, на телевидении. Встретил я нечто подобное и на страницах оруэлловского «1984»: «Внезапно по всему Лондону был расклеен новый плакат. Никакой надписи на нём не было — он просто изображал идущего вперёд звероподобного евразийского солдата, ростом в три или четыре метра, в громадных сапогах и с прижатым к бедру автоматом... Плакат был наклеен на каждой стене, всюду, где ещё имелось свободное место...».

Не знаю, кто первоисточник этого омерзительного творения: то ли ФБР прочло о нём у Оруэлла, то ли он подглядел его у ФБР. Но назначение обоих плакатов — и фэбээровских, и оруэлловских — вызывать ненависть. В утопическом мире «1984» нагнетание ненависти возведено одновременно и в науку, и в искусство, в учреждениях проводятся ежедневно так называемые «двухминутки ненависти». На экранах телескринов крутят «бесконечные колонны евразийских солдат», вид которых «превращает ненависть в исступление», в «отвратительный экстаз страха и мести, желание убивать, мучить, сокрушать кузнечным молотом чьи-то черепа». Это только на двухминутках. Но есть еще и «недели ненависти»! Невольно вспоминается свистопляска, поднятая на Западе в связи со шпионско-провокационным полетом южнокорейского «Боинга-747». Впрочем, то была даже не «неделя ненависти». Говоря словами моего известинского коллеги С. Кондрашова, это был «месячник ненависти».

В реальном — похуже оруэлловского — мире империализма двухминутки, недели и месячники ненависти сливаются в один сплошной, непрерывный поток антисоветчины, антикоммунизма. Этот мутный поток низвергается с теле-скринов и наводняет эфир, отравляет сознание людей и международную атмосферу. И кто верховодит им? Кто направляет его? Как раз те силы, на сторону которых трусливо перебежал Оруэлл, покинув баррикады республиканской Испании.

В реальном — похуже оруэлловского — мире империализма двухминутки, недели и месячники ненависти сливаются в один сплошной, непрерывный поток антисоветчины, антикоммунизма.

Он льстил новым хозяевам, обливая грязью старых друзей. Но, несколько перефразируя Маяковского, «искусство — пресволочнейшая штуковина». Сыграло оно злую шутку и с Оруэллом. Описанное им «загнивающее будущее» социализма обернулось отвратительной явью капитализма. И в области внешней политики, в кардинальных вопросах войны и мира. Иначе и быть не могло.

— Мы жрецы силы. Сила, властвование — наш Бог,— говорит один из правителей оруэлловской утопии.— Вечно, запомните, вечно, будет существовать, расти и становиться все более изощренным опьянение силой... Угодно ли вам видеть образ будущего? Вот он: сапог, наступивший на лицо человека. Навеки наступивший!.. И мир гнёта — гнёта свыше всяких сил...

Нет, это не образ будущего, — это — неистовство прошлого. Под вышеприведенными словами вполне могли бы поставить свою кровавую подпись палач чилийского народа Пиночет, главари «эскадронов смерти» из Сальвадора, мясники Сабры и Шатилы, расисты из Претории, гаитянский Дювалье, парагвайский Стресснер — короче, все диктаторствующие марионетки империализма — эти калифы на «час ненависти». Час которых пробил или пробьет.

И, наконец, самое гнусное, самое злейшее, самое масштабное преступление империализма — подготовка к термоядерному побоищу. Это даже не «управляемое сумасшествие», как говорил Оруэлл, а сумасшествие неуправляемое, подобно реакции водорода, грозящее миру реальным, а не библейским Армагеддоном. Оруэлл предсказал это сумасшествие, но ошибся в выборе тех, кого оно поразило. Вот символ веры правителей его утопии:

«Победа будет достигнута либо путём постепенного присоединения всё новых и новых территорий, в результате чего создастся преобладающий перевес в силе, либо благодаря изобретению нового оружия, против которого не будет защиты».

Эти сумасшедшие правители преследуют две основные цели — «завоевание земного шара и полное уничтожение свободной мысли».

Первое достигается военной дубинкой, второе — дубинкой полицейской. И теле-скрином.

В утопии Оруэлла «экономика существует только с помощью войны и для войны». Знакомая картина. И опять-таки не по эту, а по ту сторону границ социализма.

«В громадных лабораториях Министерства мира и на опытных станциях, скрытых в лесах Бразилии, в пустынях Австралии или на затерявшихся в Антарктике островах, неутомимо работают бригады специалистов,— живописует Оруэлл.— Некоторые из них просто планируют технику снабжения, передвижения и расквартирования войск в будущей войне; другие заняты изобретением всё более крупных реактивных снарядов... третьи стараются найти все более смертоносные газы или растворимые яды... четвёртые прилагают усилия к тому, чтобы изобрести подземный движущийся снаряд по аналогии с подводной лодкой... Пятые заняты изучением более отдалённых возможностей, вроде конденсации солнечных лучей с помощью линз, помещенных в пространстве в тысячах километров от Земли..

Как видим, довольно-таки точное описание очередных и перспективных программ Пентагона — и на текущий 1984 год, и на «пятилетку вооружений» с ее двухтриллионным бюджетом и «войной звезд», провозглашенной Рейганом.

Характерная деталь: как раз в день подписания законопроекта об ассигнованиях на военные расходы в оруэлловском 1984 году президент Рейган выступил по радио «Голос Америки» с заявлением о том, что он «отстаивает дело мира». Но это не был голос Америки. То была «Новоречь» американского империализма.

...С некоторых пор у Оруэлла появился весьма напористый подражатель-соперник. В духе его «Новоречи» он изобрел свою собственную и окрестил ее «Адой». Группа ученых Института математических наук Каранта при Ньюйоркском университете создала «Аду», а Пентагон взял её на вооружение в качестве единого стандартного компьютерного языка.

«Язык мой — враг мой»... Язык Пентагона — враг мира. Язык «Ады» — голос термоядерного ада. Шекспировский Калибан говорил, что итальянские аристократы научили его языку, на котором он мог проклинать их. В языке «Ады» слышится проклятие роду людскому. Но, подобно тому, как Оруэлл с его «Новоречью» не смог предсказать будущее человечества, Пентагон с его «Адой» не сможет перечеркнуть его.

Мэлор Стуруа, журнал «Известия». — РСФСР,
Москва, 1984. — 14 и 15 января (№№ 14, 15).

 

Написать нам

Помощь сайту

Помогая нам, вы помогаете себе и другим. Вы всегда можете поддержать наши усилия по развитию сайта.