Page 81 - История ошибочна
P. 81
Они занимаются тем, чем обычно занимаются археологи: копают. Эту работу выполняет в основном
всего лишь горстка людей, состоящая из честных и скромных мужчин и женщин. Они исследуют пласты
горных пород, кости, развалины зданий, текстильные и гончарные изделия и предметы из дерева. Они
собирают, сортируют, сравнивают и устанавливают дату появления каждого отдельного предмета. И
наконец, они делают свои выводы. Руководители экспедиции, как правило, мыслят прямолинейно в
соответствии со своим классическим взглядом на вещи.
Археологи делают выводы по своим развалинам. Они верят в развитие, в то, что одна вещь всегда
следует за другой. На основе всего нескольких крошечных фрагментов они делают свои заключения обо
всем плато Наска и плато Пальпа. Можно не задавать дальнейших вопросов, они излишни; сомнения
осмеиваются. У студентов нет никаких шансов против непреклонной, бесповоротной, такой
профессорской мудрости. А ведь такая мудрость ведет к недостаточным знаниям. Самое обидное, что
следующее поколение студентов тоже должно принимать всю эту избитую однобокую мудрость. И, не
успеешь оглянуться, все происходит одинаково: выводы следуют по одной и той же схеме — от ученых к
журналистам.
Как нам сломать эту схему? К счастью, существуют ученые с измерительными приборами, которые
верят в свои данные, а не в идеологии. Я знал, что профессор Гюнтер Реппхен (Guntar Reppchen) из
Дрезденского университета технологии и экономики (HTW) делал измерения в Наска уже в середине
1990-х. Профессор Реппхен заведует отделением университета по вопросам геодезии и картографии.
Его отделение занималось вопросами Наска, потому что доктор Мария Райхе тоже была родом из
Дрездена. Ученые из университета хотели тщательно изучить все геоглифы и линии на всей территории
Наска, чтобы создать цифровую модель.
Профессор Реппхен и я встретились впервые в университете в Дрездене во время организации
выставки о Наска. Этот здравомыслящий академик, проводивший также исследование в Антарктике, не
очень-то верит в идею об инопланетянах, но придает огромную важность точным (вот оно — измеряемым
и поддающимся проверке) данным. Во время встречи я его спросил, не хочет ли его отделение провести
исследование в Наска, которое отличается от стандартов археологии. В заключение я показал ему
некоторые отличные фотографии из моего архива (у меня их более 5000) и начал отмечать
определенные места красным маркером. Затем я задал вопросы, на которые бы не ответил ни один
археолог (потому что он бы посчитал их просто ненужными), — вопросы были такие:
1. Узкие зигзагообразные линии, которые можно увидеть на фотографии, действительно сужаются или
это обман зрения?
2. Узкие линии, на глаз — один метр в ширину, состоят из того же вещества, что и полосы, или они
просто нацарапаны на поверхности?
3. Возможно ли установить: есть ли различие между магнитными полями «полос», линий и
близлежащим гравием особенно в точках пересечений и в сравнении с нетронутым участком пустыни?
4. Присутствуют ли какие-нибудь аномалии в электропроводности земли при сравнении следов и
близлежащей территории?
5. Присутствует ли какая-нибудь степень радиации?
6. Может ли быть обнаружено вещество, которого обычно не бывает в таком количестве, как,
например, минералов, руд, золота или слюды?
7. Имеются ли различия в возрасте разных полос, особенно в точках пересечения?
И так далее. Все мои вопросы касались вещей, требующих точных измерений. Профессор Реппхен
быстро понял, что необходимо привлечь межфункциональную команду [15] , а также задействовать
Перуанский университет. Плато Наска объявлено ЮНЕСКО объектом Всемирного наследия, это
означает, что никому не разрешается просто гулять здесь, не говоря уже о проведении поисков или
измерений. Следующие несколько месяцев группа ученых-экспертов из различных университетов,
каждый из которых был специалистом в своей области, определяли задачи. Во главе этой группы стоял
выдающийся доктор Керстин Харч (Kerstin Hartsch), чрезвычайно талантливый геолог, которому
доставляло огромное удовольствие решать нетрадиционные задачки.
81
