Page 9 - Зеркало моей души, Том 1

Николай Левашов «Зеркало моей души». Том 1.

испытать в своей жизни. Вполне возможно, только из-за того, что они умели
молчать, стало возможным рождение моего отца и, как следствие, меня, моего
старшего брата и младшей сестры. Единственное, что сказал мой дед моей
матери, так это то, что они были дворянами и из богатой семьи, зная, что эта
информация не попадёт в чужие уши. И только находясь уже в США, с помощью
друзей мне удалось кое-что узнать о своих предках.

* * *
Моя мать, Левашова Валентина Петровна (в девичестве Андрюшечко)
родилась в 1938 году в небольшом хуторе Весёлый Ростовской области, который
затерялся в Сальских степях. Её отец, сибиряк, был кадровым военным из
«бывших». В 1941 году он был востребован Родиной, точнее, его опыт и знание
нескольких языков, и выполнял специальные задания, о содержании которых не
смог ничего выяснить даже муж сестры моей матери, полковник ракетных войск,
служивший в своё время в Министерстве Обороны СССР.
Моя бабушка по материнской линии — Анна Сергеевна Андрюшечко (в
девичестве Ищенко) получала за него персональную пенсию в 200 рублей (2000
старыми рублями). Для сравнения, вдова бабушкиного брата получала пенсию в
три рубля (30 рублей старыми деньгами). Второй её брат попал на фронт в 17
лет, подделав своё свидетельство о рождении. С войны не вернулось трое
мужчин из моей семьи. И это — только ближайших родственников.

Ещё в детстве, у моей матери проявились необычные способности, такие,
как левитация, возможность видеть будущее и безошибочно определять
проблемы человеческого организма, что очень пригодилось ей позже, когда она
работала в детской поликлинике. Судьба привела её в Кисловодск, где она
поступила в 1956 году в медицинское училище, которое она успешно окончила
и получила профессию фельдшера. В этом курортном городе она и встретила
моего отца и … следствием этой встречи стала свадьба и рождение брата, меня
и сестры.
Мы все ютились в маленькой подвальной комнатке, которую переделал для
жилья мой отец из подвала при комнатушке, в которой жили его родители. Но
подвал оставался подвалом, стены были круглый год сырыми так же, как и
одежда, постельное бельё и т.д. Окна на две трети «уходили» под землю, и
единственное, что мы могли видеть, «любуясь» пейзажем, так это ноги

прохожих, проходящих мимо по тротуару. С тех самых пор я не терплю сырости.
Это — из неприятных воспоминаний детства. Но, тем не менее, большинство
детских воспоминаний — тёплые и радостные. Особенно ярки воспоминания о
природе.
Двор дома, в подвале которого мы жили, обрывался в ущелье горной речки,
которую мы называли балкой. Это ущелье стало нашей детской площадкой. По
тропинкам мы спускались до самого дна ущелья и уходили вверх по течению
речки в горы потрясающей красоты. Пятнадцать-двадцать минут хода, и мы
оказывались среди почти дикой природы. «Дикость» слегка портили огороды, на
которых окрестные жители выращивали себе картофель. Но стоило удалиться на
какой-то километр в горы, и следы цивилизации практически полностью

К оглавлению 9