Page 236 - Шах Планете Земля

235
подобных вещах. Мы перекладываем свою личную ответственность на различные
инстанции с надеждой, что они будут действовать в наших интересах. Но так ли это в
действительности? Да, у нас демократия, но решает ли это все наши проблемы? Говорят: “вся
власть народу”. А что в результате? Если народ не желает использовать эту власть, ее забирают
другие.
Мы находимся в таком положении, когда имеем незначительный выбор партий среди
теневых правительств. Собственное правительство уже не такое, каким мы его выбирали —
посмотрите на США. Мы спрашиваем себя, как могло случиться, что мы задолжали десятки
миллиардов? Кому принадлежит наша страна? В состоянии ли правительство, правящее
страной, но больше не принадлежащее ей, действовать на благо народа, или оно действует
лишь по указанию кредиторов? Кому мы принадлежим? Предыдущая глава ясно показывает,
что к этому вопросу нужно относиться очень серьезно.
Какие уроки можно извлечь из всего сказанного выше? Надо смотреть на вещи прямо, не
боясь увидеть их такими, каковы они есть. Нельзя решить проблемы, если постоянно убегать
от них. Не нужно винить кого-то в собственных бедах и неудачах. Гораздо эффективнее будет
принять на себя ответственность за происходящее.
Чем ниже мы опускаемся по шкале тонов, тем большее воздействие на нас может оказывать
физическая вселенная.
С повышением уровня сложности игры все труднее становится определить, произвела ли
причина желаемое следствие. Каким образом я могу понять, вызвал ли я воздействие? В
теннисе это довольно легко установить. Я ударяю по мячу, мой соперник может его принять
или нет. Чем сложнее для него становится принятие мяча, тем сильнее воздействие, которое я
произвел.
Но что произойдет тогда, когда я не смогу с такой легкостью установить, добился ли я
нужного следствия? Если расстояние между мной и моим партнером по коммуникации будет
больше, чем я могу обозреть? А если я должен буду преодолеть еще и барьеры?
Любое следствие лучше никакого. Игрок хочет видеть следствия своих действий. Деятель
искусства, покоривший публику, узнает об этом по количеству аплодисментов. Он может
наблюдать за произведенным им эффектом на определенном количественном уровне, узнавая,
таким образом, хороший он или плохой. Если в него летят помидоры и тухлые яйца —
очевидно, коммуникация была плохой. Плохо или хорошо, но он произвел воздействие. Хуже
было бы, если бы публика его совсем не замечала, если бы она проигнорировала его
коммуникацию.
Что ему тогда делать? Он увеличивает усилия и делает свою коммуникацию более мощной.
Великие певцы, например Карузо, ни разу, наверное, не пользовались микрофоном, чтобы
охватить зрителей в последних рядах. Они знали, что творят эффект. Они осуществляли
коммуникацию на более высоком эстетическом уровне. А как это выглядит сегодня? Сцены
забиты различными вспомогательными электронными средствами. В усилия по оказанию
определенного эффекта на публику все чаще подключается физика. Можно задаться
вопросом, действительно ли подобный вид представлений все больше заменяет качество
собственной коммуникации? Вспомогательных средств — микрофонов, усилителей, лазеров,
прожекторов и т.д. — становится ровно настолько больше, насколько уменьшается
собственное воздействие артиста на публику.
Рассмотрим еще один аспект. Существуют передающая и принимающая стороны. На каком
уровне должен осуществлять коммуникацию человек — певец или художник — чтобы
вызвать определенный эффект у своей публики? Какие эмоции переполняют публику? Певец
это знает. Своими эмоциями он может управлять публикой. Если он исполняет печальные
мелодии, публика становится меланхоличной, если исполняет подвижные песни, публика
воодушевляется.
Рассказ человека, находящегося в тоне апатии, об идеале или о том, как прекрасен мир,
выглядел бы не совсем правдоподобным и вызвал бы у партнера по коммуникации разве что
чувство сострадания.
На каком эмоциональном уровне находится наше общество? На каком уровне с нами

К оглавлению