Page 135 - Забавная Библия (с иллюстрациями)

очищения своего». Она «нечиста». Все вещи, к которым она в таком
состоянии прикасается, тоже делаются нечистыми.
Лаван искал, искал, но идолов так и не нашел. Наконец, после

довольно бурной сцены, зять и тесть расстались, не забыв, однако,
сложить кучу камней, дабы эти камни свидетельствовали об их
взаимном соглашении впредь не вредить друг другу. Описание бегства
Иакова, преследования его Лаваном и, наконец, мирного соглашения
занимают всю тридцать первую главу.
Две следующие главы описывают путешествие Иакова,
возвращающегося в землю ханаанскую. Он встречает Исава, и между

ними происходит трогательное примирение. Библия описывает новый
трюк всевышнего. Это место стоит воспроизвести; рассказ о том, как
бог, желая побить Иакова, сам получает нахлобучку, несмотря на свое
всемогущество.
Муж Лии, Рахили, Зелфы и Баллы провел свой караван через поток
Иавок вброд. Дело было ночью.

«И остался Иаков один. И боролся некто с ним, до появления зари;
и, увидев, что не одолевает его, коснулся состава бедра его и повредил
состав бедра у Иакова, когда он боролся с ним. И сказал (ему):
отпусти меня, ибо взошла заря. Иаков сказал: не отпущу тебя, пока
не благословишь меня. И сказал: как имя твое? Он сказал: Иаков. И
сказал (ему): отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты
боролся с богом, и человеков одолевать будешь. Спросил и Иаков,

говоря: скажи (мне) имя твое. И он сказал: на что ты спрашиваешь о
имени моем? (оно чудно.) И благословил его там. И нарек Иаков имя
месту тому: Пенуэл; ибо, говорил он, я видел бога лицем к лицу, и
сохранилась душа моя. И взошло солнце, когда он проходил Пенуэл; и
хромал он на бедро свое» (Быт., гл. 32, ст. 24-31).
Критики отмечают, что имя Израиль, данное богом Иакову, было

именем одного из ангелов халдейской мифологии. Еврейская легенда
говорит, что оно означает «сильный против бога».
Образованный еврейский писатель Филон утверждает, что это имя
халдейское, а не еврейское и означает оно «видящий бога». Как бы там
ни было, нельзя читать это повествование без улыбки. Трудно
допустить, чтобы в какой бы то ни было мифологии, кроме наиболее
дикой, человек изображался достаточно сильным для того, чтобы