«Непримиримые» НКО повторят судьбу КПРФ и ЛДПР?
За пару дней до оглашения своего послания Федеральному собранию президент Владимир Путин в Международный день прав человека провёл встречу с так называемыми правозащитниками. Встреча прошла в подмосковной резиденции Ново-Огарёво и носила характер, который вполне можно назвать неформальным. Разговор за бокалом вина, конечно, не претендовал на острое обсуждение тех или иных вопросов, как, возможно, хотелось бы некоторым присутствующим. И в этой связи несколько непонятно: то ли гости Владимира Путина заблаговременно получили «прайс» на те вопросы, которые «можно» и которые «нельзя», то ли правозащитники (а многие из приглашённых видят в себе этаких светочей демократии на одной шестой (ну, почти на одной шестой) части суши) сами избрали достаточно спокойный вариант общения с президентом. Почему «избрали» именно такой вариант? Попробуем разобраться.
Итак, тихая беседа «правозащитников», многие из которых ещё вчера буквально рвались на баррикады, состоялась в Ново-Огарёво. Настолько тихая и, можно даже сказать покорная, что даже прабабушка отечественной непримиримой «правозащитной» оппозиции Людмила Алексеева на сей раз вела себя как пай-девочка (пай-бабушка).
Куда-то испарились её порывы полугодовой давности, когда она на пару с другим «демократическим светочем» Львом Пономарёвым подписывала документ, в котором обвиняла президента, ни много ни мало, в «ликвидации конституционного строя». Стоит напомнить некоторые цитаты из того самого документа, озаглавленного «правозащитниками» в будничной (по тем временам) для себя форме «Путинизм завершает ликвидацию конституционного строя»:
И вот теперь ни слова о «ликвидации», ни слова об «унизительной регистрации» и уже тем более о сравнении законодательства с «нацистским антисемитским». Зато на встрече с Владимиром Путиным «правозащитники» живо обсуждали тему финансирования некоммерческих организаций. Причём со стороны гостей резиденции Ново-Огарёво главный посыл встречи укладывался примерно в следующий тезис: кто-то же должен финансировать нашу бурную деятельность в рамках НКО…
Действительно, после того, как в ряде НКО поняли, что от зарубежного финансирования теперь придётся либо отказываться, чтобы не стать «иностранным агентом», либо переходить на весьма скользкие схемы финансирования через третьи структуры, ситуация с этим самым финансированием для НКО (тех, которые занимаются политической деятельностью) стала весьма острой. Похоже, что остротой ситуации и решил в определённой мере воспользоваться президент. Он выждал время, провёл анализ сложившегося положения вещей, а затем решил своими глазами посмотреть в глаза тем, многие из которых в последнее время позиционировали себя яро оппозиционно: мол, ну как вам нынче живётся, друзья мои, без зарубежной-то «сиськи»?..
А живётся этим «друзьям», судя по всему, не так масляно как до принятия известного закона. Это стало понятно хотя бы по тому, как ярко загорелись глаза у многих гостей Владимира Путина, когда президент страны объявил, что в будущем году из государственного бюджета в качестве грантов на поддержку определённых НКО выделят около 3,5 миллиардов рублей. Некоторые из присутствующих, вероятно, тут же (в уме) перевели эту сумму в долларовый эквивалент, сообразили, что деньги немалые, и что за такие средства можно и побороться. А если так, то для таких адептов отечественной правозащиты, получается, что неважно, откуда идут деньги – важно, что они идут, и что на них можно развернуть определённую деятельность… В каком направлении развернуть – ну, тут, как говорится, кто больше даст.
В этой связи становится понятным, почему и на встрече, и после встречи все собравшиеся правозащитники, а это более 30 человек (в том числе и, скажем так, «непримиримые борцы» в лице всё той же Людмилы Алексеевой или, например, Светланы Ганнушкиной, три года назад подписавшей обращение оппозиции под лозунгом «Путин должен уйти») заявили, что никаких существенных разночтений с президентом не было. Конечно, не было… А как же могли такие противоречия возникнуть, если на кону лежат миллиардные государственные гранты. Именно поэтому многим и пришлось наступать на горло собственной песне, стараясь запить вином свой разговор с президентом…
В этой связи весьма интересными представляется дальнейшая деятельность глав тех НКО, которые пришли на встречу в Ново-Огарёво, и самих НКО, которые «до того» считались прочными звеньями несистемной оппозиции. Дальнейшая деятельность вполне может перетечь в русло «системности», как в своё время перетекла в это русло деятельность целых политических партий (по крайней мере, их руководящей верхушки): КПРФ или ЛДПР. Некоторое время назад партийные лидеры этих политических структур клеймили власть, не особенно учитывая разницу между достижениями этой самой власти и провалами. Однако за несколько лет оппозиционный пыл явно сошёл на нет, и теперь к термину «оппозиционная партия» добавилось такое прилагательное как «парламентская». То есть с некоторым намёком, что эти ребята в обойме...
Теперь в «обойму» могут попасть и представители целого ряда некогда непримиримых политических НКО, которые всех «профильных» сотрудников Государственного департамента США узнавали по голосу, отвечая на срочный телефонный звонок (даже если ночью, даже если с другого телефона).
Если так оно и будет (если «непримиримых» правозащитников тоже введут в «круг»), то здесь нужно отдать должное российскому президенту: работа проведена ювелирная. Кстати, в качестве морального поощрения и некоторого намёка на вектор работы правозащитников Владимир Путин 12 декабря, выступая перед представителями Федерального Собрания, объявил:
Такими темпами та же Московская Хельсинкская группа может начать выражать озабоченность нарушениями прав человека уже не в Москве, а, к примеру, в Хельсинки…