Page 127 - Забавная Библия (с иллюстрациями)

наивным людям можно рассказывать все, что угодно; или же вся эта
история верна, и тогда бог не больше, как простофиля, ибо его-то
ничто не заставляло связать свои благословения с благословениями

этого раззявы Исаака, которого Иаков так крепко надул. В обоих
случаях свободомыслящим нечего стесняться: они могут сколько
угодно насмехаться над богословами, над епископами, над папой, над
патриархами, над святыми, над пророками и даже над самим богом-
отцом, который из всей этой компании является просто только
слабоумным старикашкой.
Действительно, как явствует из «священного» текста,

благословение Исаака не было обыкновенным отцовским
благословением, то есть пожеланиями счастья, которые отец
высказывает сыну; это был, наоборот, торжественный, формальный
акт, влекущий точные и определенные последствия, подобно всякому
религиозному и юридическому акту, имеющему нотариальную силу.
Хотя благословение и было только устным, оно все же имело силу

письменного документа в пользу того, на чью личность оно было
призвано. И притом все это независимо от того, кто был этой
личностью, ибо сила религиозного благословения не может быть ни
аннулирована, ни взята обратно. «Священное писание» показывает
нам Исаака глубоко расстроенным, когда он узнал, что оказался
жертвой обмана. Он очень огорчен гнусным поступком Иакова, однако
он не может исправить содеянное. Иаков украл и унес благословение,

предназначенное Исаву, – тем хуже для Исава.
Мы видим здесь явно уголовный поступок. Какой угодно суд
признал бы Иакова виновным в подлоге. Он был бы осужден, была бы
осуждена и мать его Ревекка, которая была не только сообщницей, но и
подстрекательницей преступления, совершенного с заранее
обдуманным намерением.

С другой стороны, как бы ни был предосудителен и уголовно
наказуем обман, раз он имел целью и последствием лишение Исава
столь значительного блага, как благословение, обильное земными
благами, рассмотрим, каким образом и почему Исаак так легко
попался. Как так? Библия говорит, что старик узнал голос Иакова: он
полон колебаний, он сомневается, он насторожился и, несмотря на все
это, позволяет обмануть себя незатейливой бутафорией и гримом, как

последний дурак. Он ожидает дичи, он любит дичь, дичь – его