Page 307 - Забавная Библия (с иллюстрациями)

И взял Давид копье и сосуд с водою у изголовья Саула, и пошли они
к себе; и никто не видел, и никто не знал, и никто не проснулся, но все
спали; ибо сон от господа напал на них. И перешел Давид на другую

сторону и стал на вершине горы вдали; большое расстояние было
между ними. И воззвал Давид к народу и Авениру, сыну Нирову, говоря:
отвечай, Авенир. И отвечал Авенир и сказал: кто ты, что кричишь и
беспокоишь царя? И сказал Давид Авениру: не муж ли ты, и кто равен
тебе в Израиле? Для чего же ты не бережешь господина твоего,
царя? ибо приходил некто из народа, чтобы погубить царя, господина
твоего. Нехорошо ты это делаешь; жив господь! вы достойны

смерти за то, что не бережете господина вашего, помазанника
господня. Посмотри, где копье царя и сосуд с водою, что были у
изголовья его?
И узнал Саул голос Давида и сказал: твой ли это голос, сын мой
Давид? И сказал Давид: мой голос, господин мой, царь» (1 Царств, гл.
26, ст. 7-17).

Этот эпизод кончается так же, как и предыдущий, с той малой
разницей, что сын Иессея не сравнивает себя больше с мертвым псом,
но только с блохой; кроме того, он возвращает копье, оставляя себе
сосуд с водой царя.
Спрашивается, почему, собственно говоря, среди библейских
героев Саул причислен к проклятым? Если держаться чисто
человеческого рассуждения, этот царь производит в общем

впечатление довольно неплохого человека: его приступы ярости
против Давида являются результатами «злого духа», а кроме того, и
сам сын Иессея довольно жалкий субъект. Когда Саул свободен от
влияния «злого духа», когда он находится в своем естественном и
нормальном состоянии, жестокость противна ему; кроме того, он
патриот, в то время как Давид (мы это увидим дальше) вместе со своим

сбродом поступает на службу к филистимлянам. Но… но церковники
говорят нам, что здесь обыкновенный разум неприменим, а требуется
непременно боговдохновенный и что все, что касается веры, должно
быть принято на веру.