Page 192 - USiBR

Исследователь этого вопроса М. Бернштам пишет, что «Это была денационализиро-
ванная и деклассированная человеческая прослойка, ... соорганизованная из военнопленных
и из люмпен-пролетариата разных стран, находившегося в России на заработках», а также
из их организаторов — «интернациональной социалистической интеллигенции, оказавшей-
ся в России или съехавшейся туда сразу после революции»412.

(К этому причастны некоторые пассажиры ленинского поезда и парохода Троцкого,
ставшие комиссарами.)

По советским данным, в 1918 г. интернационалисты составляли 19 % Красной армии,
в 1920 г. после всеобщей мобилизации населения — 7,6 %.

М. Бернштам, отмечает, что столь высокий процент иностранцев уникален в истории
гражданских войн.

«Для войны, в которой основные операции — не стратегические фронтовые, а подав-
ление повстанчества и сопротивления коренного населения, роль 8-19-процентного ударно-
го костяка, именно на подавлениях сосредоточенного, является ... ключевой ролью в победе
режима над населением».

Итак, вместо помощи Белым армиям Антанта к началу 1919 г. приняла решение эко-
номически эксплуатировать хаос в России и отгородиться от него кордоном из пограничных
с нею государств.

Поэтому даже снабжение союзники не предоставили белым в необходимой мере —
требуя за него оплаты российским сырьем, золотом, а также русскими дореволюционными
средствами в западных банках.

Часть поставок записывалась в российский государственный долг. (Хотя союзники и
Япония вывезли тогда из России средств больше, чем затратили).

Атаману Краснову французы предъявили такое условие: возмещение французским
предпринимателям всех убытков, происшедших «вследствие отсутствия порядка в стране, в
чем бы они не выражались, в порче машин и приспособлений, в отсутствии рабочей силы».

Белые «обязаны возместить потерявшим трудоспособность, а также семьям убитых
вследствие беспорядков и заплатить полностью среднюю доходность предприятий с при-
числением к ней 5-процентной надбавки за все то время, когда предприятия эти почему-
либо не работали, начиная с 1914 года»413.

«От союзников, вопреки установившемуся мнению, мы не получили ни копейки», —
писал Краснов.

В апреле 1920 г. Антанта предъявила ген. Деникину (и его преемнику ген. Врангелю)
прямое требование прекратить борьбу с большевиками (ибо Ленин «гарантировал белым
амнистию»..,). Врангель продолжил борьбу на свой страх и риск — «чтобы сохранить честь
вверенного ему русского знамени».

Летом, однако, французы оказали ему кратковременную поддержку, чтобы он помог
своим наступлением спасти от натиска Красной армии звено вышеназванного кордона —
Польшу.

Тогда-то (10.8.1920) и последовало признание французами правительства Врангеля
«де-факто»: чтобы он для закупки снаряжения смог воспользоваться русскими средствами,
хранившимися за границей — и чтобы заодно обязался оплатить прежний долг России.

Однако, Франция обещала поставить только свои излишки и трофеи — в обмен на
столь нужные в самом Крыму хлеб, уголь, шерсть. «В сущности, французская помощь сво-
дилась, в финансовом плане, к тактическому ходу, позволившему бы Франции получить с
Врангеля выплату долгов его предшественника и продать ему в рассрочку чужое, ненужное

412 Бернштам М. Стороны в гражданской войне 1917-1922 гг. // Вестник РХД. Париж. 1979. Na 128. С.
331-332, 287-291.

413 См.: Краснов П. Всевеликое войско Донское // Архив русской революции. 1922. Т. V. С.
308-309.

К оглавлению 192