Page 26 - vovie

Уве Топпер: «Великий обман. Выдуманная история Европы» 25

Вайнгартена, Айнзидельна и Райхенау (во время Констанцского Вселенского собора) принес
ему особенно богатые трофеи. Следующие четыре года он провел в Англии, и тоже
небезрезультатно (поэтому «Агрикола» появляется рядом с «Германией»). Некоему монаху
гессенского монастыря Герсфельд он вручил список искомых книг – можно назвать это
заказом, – где среди прочих стояла «Германия» Тацита. Спустя три года пергамент с тремя
книгами Тацита («малыми произведениями», в отличие от «Анналов» и «Истории») был готов,
и Николай Кузанский продал его в Рим. На долгие годы «Произведения» исчезают из поля
зрения и появляются в Риме лишь 1455 году. В то время существовало множество охотников за
редкими книгами, ревниво следившими друг за другом. Ремесло поддельщика требовало
осторожности и выдержки. Затянувшаяся на десятилетия переписка, а также документы,
освещающие длительные переговоры между Ватиканом и немецким монастырем,
опубликованы Пралле.

Бесценный свиток снова исчезает в 1460 году. К счастью, сделаны три копии, но и они
разделяют судьбу «оригинала». Существуют списки и с этих копий, уже совершенно не
совпадающие друг с другом; трудно даже выявить их взаимосвязь (излюбленная головоломка
исследователей рукописей). Итак, работа сделана: за счет многочисленных (якобы)
переписываний с разночтениями и ошибками след стирается, а древняя старина вкупе с
длительной традицией получает статус истины. Изданный в Венеции в 1470-м текст
«Германии» до 1902-го остается для ученых (как и для Балдауфа) основой для всех дискуссий
на данную тему истории.

Но на этом история внедрения текста не заканчивается. В 1473 году «Германию»
напечатали в Нюрнберге; но это второе издание никто не заметил. Утверждается, что
комментарий к изданию подготовил Энеа Сильвио де Пикколомини, будучи уже только что
севшим на римский престол Папой Пием II (1458). Долгожданный успех пришел к «Германии»
лишь после издания книги в Лейпциге в 1496 году, спустя 32 года после смерти папы. Эльзасец
Вимпфелинг, проповедуя у себя на родине национальную самобытность немцев, использовал
это издание начиная с 1501 года (или с 1505). С той же целью некий баденец и еще один
эльзасец снова напечатали текст в 1518 и 1519 годах. Первый немецкий комментарий (Ульрих
фон Хуттен, 1502) сделан, на манер древних греков, в форме патетического разговора мертвых,
где легендарный герой Арминиус, выступая против Рима, произносит новый лозунг: «Свобода»
(Freiheit).

Казалось бы, удар Рима не достиг цели.
Но это только на первый взгляд. Удар сделал свое дело, причем именно так, как это было
задумано в Риме. Со временем «германцы» поддались очарованию Тацита, все больше и
больше отождествляя себя с этим вымыслом (как это демонстрирует приведенная выше цитата
о подарке доброй феи).
О цели фальсификации можно высказать несколько соображений.
Земля тунгров, якобы ставшая зародышевой клеткой германцев, лежит к западу от Рейна.
Таким образом, цель церковных фальсификаторов становится очевидной: прежде тунгры
принадлежали к германцам (Тацит, гл. 2); ныне они (кельтские) тунгры (так как живут по эту
сторону Рейна). Никто не говорит, что к западу от Рейна не было германских племен, но Пий II
придает особое значение тому, что Рейн должен служить германцам западной границей.
В связи с этим становится бессмысленным спор о выборе между Маасом и Рейном. Речь
идет об историографическом создании «германского» пространства и народа в границах от
Рейна до Дона. В противном случае – этого и опасались клерикалы, – германцы могли бы
претендовать на пространство от Атлантики до Праги, куда входит и французская земля,
колыбель и надежнейший бастион католической церкви.
Сопротивление Великой Германии против Рима, лейтмотив сочинения Тацита, имело и
экологические основания. Римские укрепления (т. н. лимес) на северо-востоке проходили по
границе земель, где традиционно занимались виноградарством; дальше начинались
непроходимые леса. Делать из этого вывод, что люди за «латинским занавесом» могли бы
образовать этническое единство, значит, принимать желаемое за действительное.
Подчеркивание своеобразия некоторых германских народов, послуживших образцом для
«Германии», отсылает нас в позднее средневековье и указывает на политическую пропаганду