Page 82 - Древнейшая история Славян и Славяно-Руссов до Рюриковского времени

было найти; что был там даже вулканов горшок, называемый туземцами греческим огнём,
что в пристанях её находилось всегда бесчисленное множество кораблей всех народов, а в
самом городе полная веротерпимость, и что иностранцы не допускались только в святилище
Волынцев; что в ней жили Венеды, Венеды-Алане, Саксы и многие греки.
Подробное описание этого города у аналистов свидетельствует, что торговля и
промышленность были в этой стране на высочайшей степени развития, а искусства
затмевали совершенством своим все, в том роде известное у других народов. Её называют
некоторые историки финикийскою колонией вместо бактрийской; но теперь оказывается, что
Финикияне также из Бактрии. Адам Бременский называет Винету в одном месте
склавонским (славянским), а в другом - Скифским городом; Скандинавский писатель Sweno
Agonis - гуннским (Hunnisburg). Пространство, Винетой занимавшееся, составляло около
двадцати квадратных верст. Ее место, говорит Адам Бременский, от нас за рекою Отдарою
(Oder).
Итак, язык, названный Дю Перроном зендским, есть собственно бактрийский, или, если
возводить его до первообраза своего, парсский, и Парси, жившие в Бактрии, суть предки
Славян-Венедов и их соседей Алан, коих название сохранилось в местности, тучной
нажитями, а именно на Аланских островах. Алане постоянно сидели бок о бок каких-либо
соплеменных Славян. Галльские Алане сидели подле Славян-Бургундов, которых мы
называем Славянами потому, что кроме настоящих доводов наших, имеющих быть
помещенными в особом выпуске, все франкские историки называют их Скифами и
Сарматами; византийские же историки называют Скифами Руссов и Венедов; германские
историки называют Сарматов Slavi Sarmati, а скандинавские называют Руссов и Венедов -
Гуннами; следовательно, все эти названия составляют синонимы и относятся единственно к
славянским племенам.
Когда Алане галльские начали оставлять пастушескую жизнь, то построили себе на
реке Самаре, нынешней Somme, город Самаробреги (т.е. Самарские берега), называющийся
ныне Амиэном (Amiens), и прозвание их Аланами само собой должно было прекратиться,
что и действительно последовало во времена войн их с Бретонцами. При утрате общего
занятия целых селений, дававшего им номинальность, должно было исчезнуть и самое
название, служившее только эпитетом образа жизни и трудов их. Вот почему исчезают у нас
в истории так часто мнимые племенные имена, которые в своё время были не что иное, как
прозвища, данные соседями по занятиям, обычаям, одежде, образу жизни и по другим
подобным отношениям.
Действительно, должно сознаться, что в историю не только Славян, но и всех народов
Европейских внесено вместе с истиной так много неверного, превратного, баснословного,
пошлого, смешного и эгоистического, что давно бы пора выколотить из неё всю пыль и сор,
вкравшиеся частью от неведения, частью от властительного характера и гордого образа
мыслей римлян и греков, желавших повелевать всем миром и потому считавших прочих
людей или рабами своими, или варварами, недостойными свободной гражданской жизни! - А
сколько после греков и римлян являлось на сцену историографии ослеплённых
последователей, считавших за святотатство поверку древних сказаний, и, кроме того,
сколько подражателей во вновь составлявшихся дееписаниях, и, наконец, сколько
спекуляторов, которым дороги были не факты науки, а выручаемые деньги; эти
меркантилисты исказили ещё более историю, не заботясь нисколько о её чистоте и
достоинстве. Такова ли должна быть история? Эта святая истина! Эта наставница для
правителей и наука жизни для всех? Таковы ли должны быть жрецы её, каких мы нередко
встречаем в её святилище? Там толпились и бездарные компиляторы, и гнусные льстецы, и
злые клеветники, и упрямые раскольники в науке, и хитрые торгаши ею посреди немногих
чад истины, живших собственно для науки и занимавшихся ею по призванию, а не по
обязанностям и расчётам.
Но мы снова увлеклись общностью предмета и удалились от Парсов. Обратим
последний взгляд на народ, посреди которого жил Зороастр или Зердест. Книги его