Page 77 - Древнейшая история Славян и Славяно-Руссов до Рюриковского времени

собственных имён, встречаемых в последнем в формах, более к нам приближённых историей
и потому более знакомых. Поэтому, разложив слова Парси на два Па-Рси или По-Рси, нам
остается только искать около Индукуша или в Бактрии реку Рось, Рась или Русь и, найдя её,
сказать, что азиатские Парси явились колонистами, близ Киева, под именем По-Россян, в
Сербии По-Рассей, в Старой Руссе По-Руссян, у Мемеля По-Руссов, в мнимой Этрурии
Рессан и под подобными названиями в разных других местах Европы и Малой Азии.
Но обратимся к Зердесту: сочинение его заслуживает глубокой разработки, могущей
внести много света в древнюю историю всей Европы, сбитую в настоящее время в какой-то
конгломерат неразделимый, обращённую в лабиринт неисходный, в котором нам Парси и
древние славянские памятники могут дать ариаднину нить. Хотя это труд не одного человека
и, может быть, не одной генерации, но уже в том большая выгода, что начало приступа к
этому делу значительно облегчено: открытие славянства Парсов и их колоний в Европе
составляет весьма важную исходную и опорную точку для славянской истории в Европе,
даёт нам эпохи славянской жизни в разных местах всех трех частей света, составляющих
старый материк; а в заключение - показывая огромность всего славянского племени -
торжественно свидетельствует, что греки и римляне заимствовали всё своё образование и
учились грамотности у Славян.
Зердест жил между Бактров; некоторые историки называют его царём, другие -
верховным жрецом своего народа и преобразователем магии, вследствие чего и называют его
Archimagos. Книга его «Зенд-Авеста» или «Зендашта» есть общее поучение и вместе с тем
совет предположенному выселку. Во всем своём сочинении Зердест старается изложить и
доказать существо единого, чистейшего, незримого, вездесущего, бесплотного, всемогущего,
справедливого и безначального Бога, познаваемого только в духе, наделяющего всеми
благами людей, просящих его и заслуживающих того своей жизнью. Потом он говорит о
бессмертии души, о будущей загробной жизни и об адских наказаниях в чистилище или аде
(по-зендски «гадес»), в котором вместо воздуха будут дышать грешные в продолжение
столетий пламенем. Индусы в понятиях о познании и определении Бога приближаются к
Парсам. Учёный британец Сир Уильям Джон свидетельствует, что с именем Брамы Индусы
признают над собой владычество Всевышнего, Единого, Непостижимого; а в священных
книгах их объясняется, что сей Единый ни от кого не рожден; он Бог безначальный,
бесконечный, преждебывший, всеведущий! Он был, есть и будет Величайший Свет в свете;
он Брама! Т.е. Творец! - Название «Брама» утратилось у европейских славянских племён в
отношении наименования Творца; но оно отчасти сохранилось под понятием под ним
верховного или царя, так, например, приволжцы до сих пор называют самый верхний
мачтовой парус «брам-топ» т.е. царь-парус, высший парус.
Но когда у Индусов говорится о Боге как о Непостижимом, как о Духе безначальном,
бесконечном и предвечновечном, тогда его называют Вишну (Вышний, Всевышний), т.е.
Дух высший, для творений непостижимый! - Вишну и Вышний составляет по
подразумеваемому под ними предмету одно и то же слово у Индусов и у Славян; вся разница
только в окончании; и это изменение произошло, разумеется, от отдаления индийского
славянского племени от европейского так, что между ними не было никаких сношений, и
кроме того, встречены ими различные внешние обстоятельства, влиявшие на изгибы слов и
самых выражений.
Далее Зердест говорит о высочайшей степени разврата Бактрийцев, о их содомских и
других грехах, о их недвижности, или застое, и о введении у них раскола, похожего на нашу
хлыстовщину. Этот культ как раскол браминства называется у Индусов буддизмом; в
главном существе своем он общий Парсам, Индусам и европейским Славянам и состоит в
свальном грехе. Зердест пишет о нём довольно подробно; Нестор упоминает о
существовании его между Древлян, Родимичей, Вятичей и Северян. В новейшие времена он
снова и неоднократно возникал в России; преподобный Тихон Задонский проклинал
какого-то Ярило, введшего в его время этот раскол с обрядом буддистов.
За всем тем парсский мудрец даёт поучения в нравственности, в любви к ближнему, в