Page 96 - Древнейшая история Славян и Славяно-Руссов до Рюриковского времени

и за 500 лет до образования первой греческой общины. И эта Славяно-Венедская
братовщина, вступая в поморские пределы, принесла уже с собой грамотность, состоящую в
тех самых письменах, которыми написана Зенд-Авеста, остатки которых сохранились у
европейских Славян кое-где в рунических славянских надписях. - Представителем же
богатства, величия и развития способностей ума Винетян служил знаменитейший их город
Винета или Венеда, славнейший в своё время на всем севере, в пристанях которого
теснились корабли всех народов, в котором известен даже был и греческий огонь,
называвшийся у них «вулкановым горшком», как пишет о том Адам Бременский.
Неужели же братья этих Венедов-Славян, Славяно-Руссы, жившие обок с ними, не
могли перенять у них правил гражданской жизни, когда мы видим из летописей, что ещё до
Р. X. некоторые Славяне-Венедяне переселились с поморья на Ильмень и Ловать, т.е. в
Новогородскую и Псковскую области, где были две подобные венедским братовщины, или
вольные общины: Новогородская и Псковская.
Не проследив ещё этнографически и филологически страну Индукуша и сказаний о
ней, не разграничив все её рассадники славянского народа, мы не можем ещё сказать
утвердительно, но упомянем здесь, что при соображении отношений Индукуша и Бактрии к
истории Славян нам сдаётся, что название Венедяне есть частное, а племенное их название
есть по-бактрийски Парси, Па-Рси, по-славянски По-Рси, По-Роси, по-русски Рось, Русь.
Теперь считается уже доказанным, что под именем Скифов Греки подразумевали
Славянские племена, и в особенности Руссов и Венедов; но Геродот говорит о Скифах как об
умнейшем народе, а Афиняне причислили Скифа-Анахарсиса (вероятно, Анахара) к числу
семи мудрецов. Спрашиваем: ужели же в числе дикарей, какими скандинавоманы
представляют Славян, мог появиться настолько образованный человек, что мудрейшим в то
время народом признан за мудрейшего человека? А ведь Скифами называли - снова
повторим здесь - Славян Великой России и Славян поморья, коих берега названы у
географов скифскими болотами. Следовательно, мудрец Анахарсис был уроженец России
или Балтийского поморья.
Всё, приведённое здесь, относится к сказанию летописи нашей в её чистом,
неискаженном шлёцерианцами виде. Но рассмотрим теперь сущность дела и во втором
отношении. Шлецер хотел уверить нас, что Русский народ сложился в государственное тело
только при призвании варягов, а до того времени Славяне были дикари, рабы, невежды,
подобные ирокезцам. Не станем здесь выводить уже давно выведенные побудительные
причины, заставившие Шлёцера обрабатывать Русскую историю с плеча, топором, вырубая
из изящного эскиза славянской жизни какого-то урода, безголового болвана! - но обратимся
к логике. Если союз четырёх сильных племен, могших простираться, по вероятию, до 5 000
000 душ, видя беспорядок от демократического управления, добровольно согласился на
призвание варягов, то этим свидетельствуется не слабость, а сила духовная; не тупоумие, а
разум. - Пойдем далее в розысканиях своих: римляне сопротивлялись единовластию, но не
могли избегнуть его, а Славяне предпочли его самоуправству. Спрашиваем, который из этих
двух народов оказал более благоразумия и силы в своих действиях? Римляне ли, не могшие
оценить выгод, проистекающих из единодержавия, но не могшие и воспрепятствовать ему, а
потому тщетно сопротивлявшиеся? Или Новогородская братовщина, которая при первых
неурядицах общего или народного правления, единодушно согласилась ввести у себя
единодержавие, дабы тем удалить все происки к властвованию своих неблагонамеренных
собратий, и потому призвала князей володеть собою? - Чем же изобличаются тут Славяне,
что они составляли рабов, челядь, ирокезцев? Только ирокезец мог произнесть такое
суждение, а не образованный европеец, пользовавшийся авторитетом критика. Но на деле мы
видим, что Шлёцер был эгоист, и вследствие этого сделался злым клеветником и ругателем
истины, не для себялюбцев существующей в мире; ибо так исказить летопись, как он исказил
её, самовольно изменяя выражения, выкидывая по произволу не нравящиеся ему места,
связывая разнородные концы в одну нить, может только неблагонамеренный человек или не
призванный к трудам учёным. - Приведём хотя бы один пример: в летописи сказано: «реша